Медицина. Врач и пациент.

Нам, пожилым: в медицине риск и неопределенность неустранимы

Иметь дело с врачами и больницами приходится всем людям преклонного возраста. Ичем старше организм, тем, понятное дело, сложнее проблемы. Так определила природа. Но между тем многие и очень многие, не довольствуясь лечебными мероприятиями, набрасываются на врачей с обвинениями, затевают против них судебные процессы, что вообще-то вряд ли приносит пользу.

Дело в том, что полная однозначность в оценке заболевания и намеченного лечения возможна далеко не всегда. Помнить об этом полезно в общем-то не только пожилым людям, но и вообще всем. Медики сами лечатся у больших специалистов или просто обращаются к коллегам, поднаторевшим в какой-либо области. Вынесенные из медицинского института знания, пока они не оплодотворены практикой, почти не имеют никакого значения. Хорошо разбирающийся в своем деле врач – это прежде всего врач опытный. И талантливого медика отличает развитая интуиция, чутье, выработанное не в процессе обучения, а в процессе работы. Так что доктора, как никто другой, совершенствуются в процессе практики и делаются квалифицированнее с каждым новым пациентом и с каждым новым попавшимся ему заболеванием.

Все мы стараемся вникнуть в диагноз и симптомы и это, разумеется, правильно. Но при всем при том разбираться в медицине делитант в принципе не может и не может иметь право голоса вней. А это означает ни мало ни много — либо доверяй специалисту, либо не обращайся к медикам вообще. И при этом часто и даже очень часто именно незнание пациентом всех опасностей заболевания оказывается для него в высшей мере благотворным фактором. Опытный врач обязательно прикидывает, что следует выделить в состоянии его подопечного, чтобы подавить испуг, который в случае заболевания в той или иной форме всегда имеет место. Отсюда распространенный афоризм: «У хорошего врача больные чаще умирают, чем теряют надежду».

Могут быть и многие иные обстоятельства, вынуждающие открывать больному не все. Какая-либо трещина в позвоночнике приводит к эпилепсии, допустим, в четырех случаях из ста. Но, случись такая травма, лечить этот тяжкий недуг надо еще только в качестве возможного сразу же, не дожидаясь, когда зародышевая стадия разовьется в явную. И говорить пациенту о том, что принимаемые им таблетки – только профилактика, нежелательно по целому ряду причин. Ибо многие из нас и в случае явной болезни, добившись облегчения с помощью назначенных ему препаратов, сразу же отодвигают их подальше от себя, да еще и помалкивают об этом. А врач потом гадай, откуда что взялось. При упомянутой травме только четыре из сотни пациентов будут на деле спасены от тяжкого недуга благодаря принятой ныне лечебной стратегии. Разумно ли отказываться от таковой ради тех девяносто шести, принимающих таблетки только на всякий случай? Но ведь это равнозначно отказу от гуманного принципа помогать каждому хоть в чем-то насколько возможно.

А в случае инфекционных заболеваний вроде вирусного гепатита или дизентерии добавляются соображения общественной санитарии и потому даже одних лишь подозрений на заболевание бывает достаточно, чтобы начать лечение с изоляцией в закрытой больнице. Мы все помним, как в прошлые времена при малейших признаках желтухи врачи без колебаний назначали лечение против вирусного гепатита и сразу же направляли больного в инфекционную больницу на 40 дней. Вирус, если он в самом деле имелся, погибал сразу же и в дальнейшем нельзя было решить, оправдано ли было подвергать больного госпитализации на длительный срок да еще и делать капельницы и принимать другие лечебные меры. Теперь наука освоила методику определения типа желтухи, даже перенесенной десятилетия назад. И очень многие из нас могут теперь сказать, что провалялись когда-то под капельницами и прочими процедурами побольше месяца только ради общественной санитарной безопасности. Но кому же придет в голову обвинять медиков в неряшливости, когда наука не давала ничего более определенного?

Если попытаться дать приведенным соображениям обобщенную форму, то тогда нам понадобится вспомнить, что правовые меры предполагают полную однозначность в определении всех обстоятельств. Между тем медики чаще стоят перед выбором оптимального варианта среди многих возможных следствий и опасностей. Поэтому вместо однозначно определенной методики лечения мнения специалистов насчет допустимого сочетания безопасности и риска обычно расходятся. Широко поэтому распространено полагаться на мнение признанного авторитета, светила медицинской науки, хотя вообще-то он знает то же, что и все остальные его коллеги. Но у него побольше, чем у других, удачно проведенных лечебных мероприятий.

Медицина не может просто проинформировать пациента о состоянии его здоровья в таком же виде, как оно известно врачу, его коллегам и начальникам. Само появление доктора и разговор с ним далеко не пустячный лечебный фактор. Каждый из них должен помнить об осторожности, и даже когда вы в раздражении кричите на врача, он не может ответить вам тем же, потому что для него вы прежде всего больной, которому в любом случае необходимо внимание и понимание.

Контроль за работой врача, разумеется, необходим. Но он приносит положительные результаты, только когда проводится специалистами. Спрашивают с врачей райздрав и горздрав по результатам разных проверок за случающуюся временами некомпетентность, не ставя в известность больных, большего сделать в медицине все равно нельзя. Угрозы судебного преследования по жалобам пациентов могут привести к тому, что врачи вынуждены будут браться только и исключительно за однозначно определенные обстоятельства с заболеваниями и такие же однозначно определенные методики. В результате только хуже будет. Мы с вами не враю живем, риск и неопределенност окружают нас со всех сторон.

Автор этих строк отваживается высказаться в противовес принятой теперь и все распространяющейся практике помимо прочего еще и потому, что имеет некоторый самостоятельный медицинский опыт. Могу похвастаться тем, что выработал собственную методику против остеохандроза (несколько очень простых упражнений против сутулости). Хотите верьте, хотите нет, но тридцать лет назад этот недуг начисто исчез из моего обихода.

Попадая на прием к врачу, очень часто предлагаю не писать сразу же в карточку мои показания, пока не проясним хотя бы в предварительном порядке ситуацию. У меня, как и у всех пожилых людей много всяких расстройств, к которым приходится приноравливаться. Так и говорю: если потребуется большое обследование и лечение, то затевать такую канитель в ближайшее время все равно не стану. Разумеется, врач невправе записывать в карточку предположительный диагноз, не подтвержденный обследованием и анализами, пусть даже опыт позволяет ему быть совершенно уверенным в предположениях. Поэтому, закругляясь, говорю: будем считать, что я получил хорошие советы насчет режима питания и простых процедур. Ну а коль достанет посерьезнее, тогда уж приду к вам лечиться на всю катушку.

В последние годы примерно пять лет лечился у дерматологов от какого-то кожного расстройства, природу которого мои врачи так толком и не могут выяснить. . Так что облегчение назначаемые таблетки приносят, но только на время. Догадался о том, что лечение – только полумера, сам. Сам и заговорил с докторами. Никакой обиды у меня на них нет, потому что свое дело они знают и любят, а берутся то за одно средство, то за другое вовсе не по небрежности. Видимо, расстройство из числа редких и потому только в узко специализированном лечебном учреждении с ним разобрались бы в короткое время. Но не можем же мы требовать с каждого из врачей знания абсолютно всех многих миллионов болезней и расстройств.

Каждый знает, что подавляющее большинство лечебных мероприятий в одном облегчают и во всем остальном осложняют. И всего вернее это можно сказать как раз про распространившуюся в последние годы манеру привлекать врачей к суду. Только кажется, будто вам это помогает, зато вред, если брать в масштабах всего общества, очевиден. Доверять и помогать врачу – самая оптимальная житейская стратегия. Не надо забывать, что природа сотворила нас уязвимыми. В этом смысле жить в общем-то опасно и вредно. И никуда от этого не денешься, сколько ни изощряйся в требованиях к медицине. Двум смертям, как говорили в старину, не бывать, одной не миновать.

Автор: Попов Юрий Петрович

(Опубликовано в газете «Утро России», №7 (5066), 04.02.2016 г.)