Потомство – это те, кто будут нас потом…
К Дню защиты детей
Предметом разговора о подрастающем поколении нам на этот раз хочется сделать не стадию воспитания, а ту, которая предшествует всем остальным, то есть речь пойдет о стадии зарождения, о стадии, когда нашим с вами отпрыскам еще только предстоит явиться на свет, и о том, как это может быть обусловлено брачными отношениями, очень разными в разных обществах.
Моногамия или парное супружество в отличие от более распространенной в прошлом полигамии означает, что в выборе супруга слабый пол менее подавлен и потому имеет побольше шансов произвести потомство от мужчины, к которому она сама испытывает влечение. О том, что такие влечения управляются неосознаваемыми биологическими предпосылками, предназначенными для улучшения отбора, вряд ли надо кого-то убеж-дать. Это предусмотренный природой механизм, которым продолжение рода направля-ется на наивысшую жизнеспособность потомства. Важность такого обстоятельства для будущего ребенка хорошо подчеркивается тем, что совокупность действующих здесь инстинктов иногда выражают словами: если женщина кого-то любит, то это значит она хочет иметь от него детей. Разумеется, такие настроения насчет детей обязательно и неприменно включают в себя еще и желание получить от него, отца, не одно только семя себе под пупок, но также еще и надежную защиту против всех житейских невзгод для себя и детеныша.
И наибольший простор для действия таких механизмов предоставляется, конечно же, европейской моногамией. Можно поэтому утверждать, что интеллектуальное превос-ходство, которое вывело Европу в мировые лидеры, в немалой степени обусловлено институтом брака с минимумом препятствий для действия генетических предпосылок. Правда, полигамия в том виде, в каком она существовала в Китае, Корее, Монголии, Японии и прилегающих к ним странах, мало уступает по такому показателю европей-ским брачным отношениям. Несколько самок вокруг одного самца – естественное по-ложение полов. Главное при этом, что у каждой свое хозяйство, а у тех, что побогаче, свой дом или даже поместье. Посмотрите средневековое Японское произведение «Гэн-дзи-моногатари» («Сказание о Гэндзи»), написанное в одиннадцатом веке писательни-цей Мурасаки. Прочтете с интересом, заодно увидите, как далеко Восток опережал мо-лодую тогда европейскую цивилизацию, где далеко не каждый вельможа был грамот-ным. А тут все обеспеченные сословия не только умеют читать и писать, но и обязаны в письмах цитировать китайских поэтов, то есть должны быть начитанными.
На територии Индии и Африке исконные брачные порядки у разных народов различа-ются в довольно широких пределах. На Маркизских островах бытует коллективный брак. А вот в арабском мире у большинства женщин свободы в таком вопросе не более, чем у курицы в выборе петуха. Эта группа народов начала восхождение тогда же, когда и галлы, германцы и бритты. Однако их институт брака был обусловлен тем, что они вели нескончаемые войны, много му жчин погибало, на рождение девочки тут поэтому смотрели как на несчастье и большинство их сразу же зарывали в песок. Это не воинственность, или, пусть и воинственность, но она не первопричина. У них не было тогда земледелия и они в основном отбирали друг у друга то немногое, что давало кочевое животноводство. Мешок на голове появился тогда. В брачной жизни стартом на пути в цивилизацию было принудительное многомужество. Какая тут была мораль, объяснять не надо.
Потом появилось земледелие, напряжение упало, регулирование численности женщин прекратилось. Говорят, в Коране даже появились комплименты. Не с этим ли связано то, что арабский интеллектуальный взлет этого периода был очень резким? Мы имеем в виду появившиеся тогда мировые достижения — арабские цифры, работа с отрицательными числами, Алгебра, возникшие у них тогда поэзия и литература. Даже путь к неевклидовым геометриям проложили средневековые арабские математики; именно их идеи, когда они дошли до математиков европейских, дали финальный толчок всему этому направлению. Использование в медицине ниток из бараньих кишок, которые не надо потом удалять, так как они врастают в орган, появилось у них и представляет собой одно из многих арабских медицинских открытий. Думается, появились все такие достиженеия всемирного значения не без участия обновлений в брачных отношениях. Общий рост благополучия и появление вследствие этого прослойки занятых духовным производством дополнились еще и позитивными генетическими последствиями. Но благодетельные перемены оказались все же кратковременными, потому что правовое положение женщины изменилось все же мало и даже еще ныне находится в зависимости от происхождения. Своим приданным и наследством она распоряжалась как полновластная хозяйка. Однако в прошлом большинство из них располагало одной только своей женской привлекательностью. И ныне еще носить тяжести в мусульманском мире достается женщинам. И почему же это, к слову сказать, европейские феминистки не торопятся наброситься на такое уродство, например, через арабские церковные круги. Оно ведь даже в их глазах выглядит именно уродством и растает, стоит только начать высмеивать.
Мы не станем, конечно, утверждать, будто интеллектуальный прогресс определяется одними только брачными порядками. Дальше всех ограничение женщины в выборе отца для ее детей заходило в Турции, но именно эта часть арабского мира дальше всех преуспела в прошлом в соревновании с Европой. Причиной тому предельно демократические порядки при формировании правящей прослойки. Как обнаружил историк А. Тойнби, европейские путешественники шестнадцатого века с удивлением писали, что у турок дети пастухов становятся министрами и не только не стыдятся своего происхождения, но даже еще и гордятся им, потому что достигли своего положения собственным умом. И среди их султанов замечательно образованные и талантливые деятели в тот исторический период попадаются у турок, пожалуй, почаще, чем среди европейских монархов.
Брачные взаимоотношения в течение прошедшего столетия непрерывно менялись и меняются дальше. Думается, наиболее важными для детопроизводства изменениями следует признать два. Одно состоит в том, что многие из желающих иметь детей благо-разумно не доверяют собственной наследственности и предпочитают воспитывать де-тей, произведенных другими родителями. Добавить надо сюда и то, что можно услы-шать от пишущих на эти темы женщин, что в любом обществе право прерывать бере-менность должно целиком и полностью принадлежать ей, носительнице этой беремен-ности. Второе проистекает из того, что женщина не может забывать: с милым рай в шалаше только у вертихвостки и создать защиту от житейских невзгод может далеко не каждый представитель сильного пола. Поэтому концентрация двух и более женщин около одного мужчины в скрытом виде существует всегда в любом обществе. Все ука-зывает на то, что жизнь родителей под одной крышей становится все менее обязатель-ной и скорее всего эволюция семейно-брачных отношений в этом направлении будет нарастать.
Парный брак, разумеется, остается предпочтительным. Ну а если он не получился? Младенцу нужна мама и женщине в этой роли эквивалента нет. А вот доставляемые обычно папой средства существования представляют собой минимум, настоятельно необходимы на протяжении всего детского периода жизни. Нынешней европейской женщине решиться сознательно завести младенца в качестве параллельной супруги – переступить через себя. Во всяком случае решаются на это только прошедшие через определенный жизненный опыт. Возможно, со временем психология изменится. Но пока психология у наших женщин европейская и потому рождаемость поддерживается наполовину наркоманками и алкоголичками, наполняющими сиротские дома. Так что, коль думать о благополучии подрастающего поколения, то пока что остается добрый старый способ: в качестве минимума средства для надлежащего воспитания можно получать и от общества тоже.
Итак, многие ли из тех, кто ныне появляется на свет, имеют и будут иметь основания благодарить нас за детство?
2019 г.