Жить будете (часть 1)…

— Чой-то ты вроде как смурной нынче? – обратился один из двух только что вошедших к парню спортивного вида, которого все именовали Спортсменом.

— Мы к тебе не с какой-нибудь там хренотенью, — дополнил другой. – Давай в нашу компанию бабки закалачивать.

— Шли бы вы, — хмуро промычал Спортсмен

— Ты чо, с похмела? Деньги делать, врубись. Без тебя не обойтись.

— спортсмен потому что, хренотень тебя возми, — продолжали оба наседать по очереди.

Столь серьезное обращение не могло не возыметь действия: — Чо, чо. Рисовать купюры спортсменам как раз и не с руки. Ты, Боб, вроде бы в дураках никогда не числился.

Боб означало Борис. Тут имела место какая-то причудливая метаморфоза обычной национальной спеси. Другого из двух, Андрея, именовал не иначе, как Андре. Зато коль всплывал в разговоре какой-нибудь Карл, то именовался иноземным Кешкой, что означала лохом, а какой-нибудь Донатас – ихним Дранкиным, а то вообще Дунькой.

— Да не рисовать, загребать будем. А ты чо в натуре, не поймешь, то ли недобрал, то ли перебрал?

— Что это ты ныне прямо-таки удрученный, будто похмелиться не на что? Что за хренотень такая?

Тому даже и реагировать не захотелось, но потом все же пробурчал, как выдавил из себя: — Будешь тут удрученный, когда выпивон с приключениями, да еще и похмелон с осложнениями. – Помолчал и добавил: — Старого приятеля встретили мы в выходной , сто лет не виделись. На табачной фабрике он трудится.

— Ну понятно, накурился до одури.

— Если бы, — уныло прозвучало в ответ со вздохом, — Началось-то, как обычно, когда сто лет не виделись: Здорово, здорово, как да что? Да где стакан раздобыть и на какой лавке место поукромнее найти? –

Тот, о котором он заговорил, работает на табачной фабрике увлажнителем табака. Табак, оказывается, после перемалывания в труху паром обдают, чтобы он был рассыпчатым.

— Это вы, говорит он нам, с кем угодно искать будете. А у меня при моей профессии запасы побольше, чем у ваших санитаров денатурату. – Рассказчик аж даже потянулся подбочениться, дабы пополнее передать заносчивость того собеседника. — Понимаете, когда сигарета слегка холодит во рту, то это с ментолом, а ментол-то в спирте растворяют. Соображаете?

— У-у, — протянул один, поглядев на другого, и оба засветились понимающими выражениями.

— Отлей, сколько тебе надо, да водой и восполни. Кто там чего заметит?

— Ух ты, да тут и в забегаловку дорогу забудешь.

Но завидное изобилие тут же вернуло обоих к делу, за которым пришли.

— Слушай, мы тебе дело предлагаем. Денатурату у нас… Мы и сами на санитарной службе, так что при случае поможем усттроить твоему курильщику гостеприимство, как хорошему татарину. А чо ты хочешь? Затея у нас ныне — индустрия отдыха и дело стоящее бабки домой мешками приносить станешь. Помнишь нашего изобретательного, что Левшой звали?

— Ну да, лампочки надо в космосе делать, там воздух откачивать не придется. Как же, помню.

— Ну на этот раз под водой. Давай, говорит, затеем акваланг, но только для небольших глубин, малышня и то сможет. Главное, тут не столько капитал понадобится, сколько работа. Вливайся, мы уж нашли заинтересовавшихся, вливайся и ты.

Идея состояла в том, что при погружении не более, чем высота комнаты акваланг будет уж таким простым, что любой его своими руками изготовит, так что, коль кто предпочитает проводить с семейством время на берегах, сможет устроить погружение. Оно ведь малышне непременно окажется привлекательным. Да и если только для разнообразия отпускного времени, большие глубины и самому не надобны, и пяти метров хватит. Регулятор давления только кажется сложным делом.

— Мы уж изрядную компанию собрали, даже уже и медик один заинтересовался. В субботу собираемся, все обсудим. Приходи, ты у нас не какая-то там хренотень, ты у нас спортсмен, да еще и ныряльщик, важной персоной будешь.

— Угу, — только и выдавил из себя тот, то ли с согласием, то ли с сарказмом.

В это время музыка, звучавшая из какого-то невидимого им источника, остановилась и последовало неожиданное сообщение об уходе президента в отставку.

— Андре, слышишь? – обернулся на сообщение переживший тяжкое приключение и встрепенувшийся ныряльщик, обращаясь к одному из двух, потому что второй и без того стал вслушиваться, а этому как раз занадобилось почесать какую-то хренотень на спине. Засунул руку за воротник сзади, за затылком, так, что локоть оказался выше макушки.

— Ты о чем? –поинтересовался он, хотя все слышал.

— Вот уж чо не ждали, так не ждали,, — отозвался вместо спортсмена тот, что вслушивался.

— Да хренотень это все, — пояснил обоим тот, уже поправляя воротник. — Так что же у тебя за похмелуха такая, — вернул он внимание к серьезной теме, стараясь приглушить нотками сочувствия насмешливые интонации. — Мы ведь тоже, как никак медицинская служба. Авось, как-нибудь…

— Я у него про последствия, — нехотя взялся объяснять Спортсмен, — химия ведь, ну так, говорит, кое-какие неудобства случаются, да махнул рукой. – И поскольку собеседники продолжали ждать, добавил с тяжелым вздохом: Пока пили ничего, входит-то оно как надо, без всякого холода. Зато выходит… Впору в трезвенники податься.

— Это чего еще?

— Утром чуть было не примерз к унитазу, вот чего, — уронил он с опустошенным видом.

— Чего, чего? – замерли те с недоумением, но затем оба дернулись, один фыркнул, другой отвернул смеющиеся глаза в сторону.

— Да, испытание, – вникая в ситуацию и сдерживая усмешку, произнес один.

— Ну до поиска контактов с обществом трезвости надеюсь, все же не дошло? Хотя и хренотень, видать, изрядная, — дополнил другой.

— Только что телефона под рукой не оказалось…

— Так они сами-то что же, закаляются что ли?

— Не знаю, может, снегом по утрам растираются.

— Погоди-погоди, Боб, — перенимая манеру осажденного ими собеседника, проговорил Андрей, — ты ведь нам говорил, что в выходной, а сегодня-то уже вторник. Так что все эти дни и страдаешь от холода, бедолага?

— Не-е.

— А тогда чо?

— Чо, чо второе уже испытание. Не выливать же было добро.

Те глянули на него, потом друг на друга и пустились хохотать.

Они уже собирались повернуться и уходить, довольные скорее всего не первым вербовочным результатом. Но спортсмен остановил их.

— Удивляете вы, ребята, своими начинаниями, когда вокруг предприятия вымирают, без зарплаты даже учителя, не говоря о прочих.

— Скажи ему, Борис, — наставительно начал Андрей, что ныне в Москву обращаться не надо. Не то время, сами все решить можем.

— Так ведь и оборудование на утиль продавать тоже разрешение Москвы не требуется, — запальчиво возразил только что завербованный компаньон. — Техника не египетские пирамиды, она каждые пятнадцать-двадцать лет новая, старую выкидывай, новую изобретай. Вот только выкидывать получается у всех, а с изобретениями, — он не закончил. Они помолчали, реальность и в самом деле не радовала.

– А чо вы хотите, программу передачи экономики в частные руки американские университеты разрабатывали. Дураком надо быть, чтобы не использовать ситуацию против безмозглого конкурента.

Они снова помолчали, но закончил за всех Спортсмен все же в иных тонах: — Ладно, ребята, сидеть сложа руки тоже не годится. – Видать уныние не в его характере.

В ближайшую субботу собрались все, кому затея показалась не бесплодной и инициатор, изобретательный малый взялся всех убеждать. Помимо морского побережья места наши таежные, дикие, реки и озера тоже в изобилии. А в реках ведь тем более таких глубин, чтоб побольше, чем высота комнаты, тоже ведь не бывает, а рыбешки мельтешат. Да мы всю округу осчастливим. Как говорится, себе на миллион и всей деревне на десять миллионов.

Воздух подается, как в первых водолазных устройствах, с поверхности. При небольших глубинах тут и детвора может приобщиться. Плавающий по поверхности резервуар, который тем самым еще и указывает место пребывания юного исследователя подводных глубин. К тому же резервуаром мог послужить простой баллон резиновый, он сам собой сжимается и гонит воздух под воду. И можно предусмотреть подачу воздуха порциями на два десятка вдохов каждая, так что периодически появляться над водой оказывается обязательным. Да и прибор, подающий сигнал при прекращении дыхательных операций, тоже придумать можно.

Затея мыслилось как некоторое медицинское предприятие на пляжах. С отважной пацанвой водолазами и небольшие глубины все же могли обернуться последствиями с вмешательством врача.

Сочинить регулятор давления для перетекания воздуха под воду для Комертона было делом пустяковым. Начать переговоры с администрацией было поручено пятерым и среди них оказалась и миловидная девушка медицинская сестра. Был и настоящий врач, солидный и молчаливый мужчина, на которого все они смотрели как на самое большое приобретение для их коллектива. Оставшись одни, они устроились на двух диванах и неторопливо прикидывали.

— А что это тебя так назвали, Камертоном?

— Да во времена моих предковможно было стать и Андроном, и даже Электроном. Ну а мои, коль щеголять, так побольше всех.

— А правда говорят, будто лампочки лучше делать в космосе? – продолжил опрашивать всегда вдумчивый медик.

— Все электровакуумные приборы запаивать там. Тот вакуум на земле недостижим. И управлять всеми операциями вполне можно с Земли.

— Ну у тебя и подготовка!

— Ну да, и сам батя, и его батя оба не уставали в общество рационализаторов и изобретателей что-нибудь подавать, -прервал Андрей их неспешный диалог, направляя разговор на дело. — Ты, Борис, когда пойдем к этому чинуше, прими во внимание: зануда. Я уж имел с ним дело.

— Да знаю, ну и ничего. Мы тоже тертые калачи. Да еще и Наташа. Ты, Натали, уж расстарайся, чтоб без затей, а все же аристократически, слюну-то пускать будет.

Та беззаботно взглянула на него: — Поучи мне еще, — подумалось ей. Но когда это было мужикам видно, что у слабого пола на уме. И тот снова обратился лицом к своему визави, явно довольный собственной предусмотрительностью.