Спасение цивилизации – это спасение природы

Неуклонно нарастающие климатические изменения с их возможными самыми губительными последствиями совершенно очевидно указывают , что природа-мать вознамерилась крепко наказать свое наделенное разумом неразумное и, главное, неблагодарное чадо – цивилизацию и притом как бы еще не сразу целиком и полностью всю. Вспомним, что таяние ледников при последнем глобальном потеплении (уже во времена первобытных людей) подняло уровень вод на Земле на 120 метров, так что в каждые четыре-пять поколений подъем воды на десять метров превращал тогда обширные территории сначала в острова а затем и погружал под воду. И имеющиеся сейчас ледниковые скопления приполярных областей представляют собой в свете нарастающего потепления чрезвычайно опасный резервуар, потому что его объем превосходит водный запас всех существующих на Земле рек и озер. Вряд ли надо кого-то убеждать, что противостоять этому разгулу стихии – будь это спасение озонового слоя или перевод всего производства на одни только природозащитные технологии – можно только объединенными усилиями всего народонаселения планеты и никак иначе. Процессы интеграции и централизации, надо сказать, и без того представляют собой довольно устойчивую тенденцию в хозяйственной деятельности людей, особенно если речь идет об ее индустриальной ветви. Задача создания всепланетного экономического центра с опорой на такие же всепланетные референдумы тем самым все же облегчается, хотя и остается чрезвычайно трудной. А начать можно с немедленной передачи самых природоопасных производств под прямое подчинение международному сообществу в лице Организации объединенных наций. В вопросах безопасности всегда и всюду исходят из наихудшего. А ведь тут речь идет, ни мало ни много, о том, что вся наша цивилизации может просто-напросто превратииться в засухающий на Солнце труп.

Упомянутая централизация наиболее заметно проявляется в виде укрупнения, осуществляемого стихийно в силу одного только совершенствования средств коммуникации. Мир становится теснее и далекие когда-то регионы с их хозяйственным укладом с каждым шагом все ближе и ближе. Сближение далеких отраслей несет с собой много выгод с точки зрения рационального использования всех имеющихся возможностей а тем самым и получения максимальной отдачи. Самым ярким образцом благодетельных результатов от объединения в укрупненные комплексы дают транснациональные корпорации, дающие половину всей мировой продукции, и их доля и далльше нарастает. И при всем при том в них трудится, включая уборщиц и сторожей, примерно десяток миллионов работников. С учетом того, что это составляет что-то около пятисотой доли всего трудоспособного населения планеты, для всей нашей цивилизации сам собой напрашивается прямо-таки убийственный приговор. В самом деле, в ней на одного настоящего труженика приходится 499 бездельников. И все это останется верным, пока на манер таких комплексов не станет организовываться вообще все производство. И если программа глобальной перестройки экономики удастся хотя бы только на десяток процентов, то это уже даст землянам рост производительных сил в десятки раз. За счет рационализации в распределении материальных средств производства становится максимально эффективной также и экономия ресурсов. Но, разумеется, наращивание производительных сил должно быть направлено не на увеличение объемов продукции, а только и исключительно на защиту природы, на внедрение только безотходных технологий. Производственная деятельность должна постепенно переноситься в закрытые резервуары, загерметизированные так же наглухо, как и космические корабли. Все, что составляет отходы, может подаваться только на новую переработку. Преграда вредоносным выбросам для просачивания наружу должна быть абсолютной и помимо полезных изделий не выходят ни струя, ни луч.

В конечном счете это означает, что придется превращать производство в некое подобие природному обороту веществ. В нем, как мы знаем, всякое вещество непрерывно пребывает в некотором потоке преобразований и перемещений, а потребление представляет собой во всей этой круговерти только один и, как правило, непродолжительный этап. Отсюда также следует, что выпуск веществ, неспособных включаться в органическую жизнь, придется сильно ограничивать, а, может, и прекратить. Например, такое широко полезное изобретение химии, как полиэтилен, попадая в землю, выпадает из оборота, потому что как бы окаменевает, если не навечно, то во всяком случае необозримо долго. Их употребление так или иначе истощает обращаемую часть природных ресурсов. Пусть нас поэтому не обманывает то, что такие вещества — всего лишь незнакомый живой природе материал, но представляют собой хорошо известный ей и распространенный тип. Хотя в принципе в обороте могут участвовать и такие вещества, которых нет в природе, и они могут как вплетаться в естественные процессы обмена, так и образовывать самостоятельные ветви. Важно только, чтобы процесс, в котором они возникают, затем потребляются разными организмами и исчезают, проходил кругообразно.

Развиваемые здесь идеи в первую очередь относятся к сфере производства, но вмешиваться в сферу потребления тоже придется. Причина тому – жизненно важное, как понимает каждый, распределение сельхозпродуктов. Однако эта часть всей рассматриваемой проблематики выглядит, представьте себе, проще всего остального.

Дело в том, что простых жизненно необходимых продуктов питания, то есть тех, что обеспечивают существование, всегда на земле великий переизбыток. Требуемая медициной тонна зерна на человека в год (или 0, 8 тонны при канцерогенных добавках) — это на столе не только хлеб насущный, но еще и колбаса, яйца, масло, сыр и пирожные. Причем все это изобилие у всех групп населения, включая самых обездоленных. Поэтому реально уровень потребления в даже развитых странах всегда был ниже, хотя и оставался достаточно благополучным в вжитейском смысле. Чтобы это понять, надо вспомнить, что основными потребителями зерна являются домашние животные, которыми простой хлеб насущный превращается в более дорогие продукты. Больше всего зерна требуется для коров – сотни килограмм на каждую. Выдаеваемое из них молоко прежде всего и больше всего превращается в масло, сыр и наполнение длля тортов и пирожных, собственно же молоко и кефир – это всего лишь самая заметная для глаза, хотя на деле только небольшая доля этого натурального продукта. Зерна самого по себе на Земле во все времена производится во много раз больше, чем люди съесть могут.

При этом что касается мяса, масла и тортов (не забудем также пива и водку, тоже производимых из зерна), то их потребление всегда и всюду колеблется с огромным размахом особенно при общественных потрясениях. Скажем, перед Первой мировой благодатная Европа потребляла зерна, судя по некоторым косвенным признакам, примерно вдвое ниже нормы даже в самых развитых ее странах, что означает питание бедняков преимущественно хлебом и кашей. У остальных стран и того много хуже. Наша же холодная Россия собрала за год дол вступления в ту войну чуть больше 18 миллионов тон на 180 миллионов населения, стало быть, в десять раз ниже нормы. Ну а уж во время войны и революции все скатилось вниз даже катастрофически. Вывод отсюда один: резервы хлеба насущного для обездоленных всегда и всюду есть за счет тортов и пирожных и не только их.

Природа-мать гневается и она всегда права! И кто его знает, не ко благу ли разумной жизни сотворена данная угроза в конечном счете?

Сентябрь 2019 г.