Полет с приземлением на паркете
Посвящается всем упомянутым в рассказе персонажам и больше всего главному действующему лицу в нем. Без него давно стерся бы в памяти моей даже и сам этот краткий отрезок жизни.
Случилась эта серия изрядно комичных происшествий в начале шестидесятых в Хабаровске на Авторемзаводе №18. Предприятие принадлежало военному ведомству, выполняло ремонтные работы, для воинских частей и дирекция возглавлялась майорами да полковниками. Работать мне довелось в сборочном цехе учеником автослесаря. Начальником его был мужчина средних лет по фамилии, кажется, Давыденко, ну а имя исчезло из памяти. А вот бригадир на сборочной линии Петро Савчук запомнился получше. На редкость уравновешенный, неторопливый в делах и суждениях работяга в возрасте под пятьдесят. Впрочем, возраст при такой натуре мог быть и постарше, чем всем казалось. Про него все дружно говорили: этому, чтобы слегка забалдеть, не меньше литра надо. Сам он, коль заходила речь, бывало стукнет себя по животу: «Крепкий организм и хорошие нервы!»
А речь о выпивке была непреложно обязательной в последнее число месяца. В советской производственной системе, как, наверно, помнят многие, надо было дружно наваливаться на работу, чтобы перевыполнить месячный план. Называлось это «штурмовать». Было это настолько привычно, что «штурмовали» всегда и непреложно, даже если план уже перевыполнен. все равно начальник цеха на очередной пятиминутке шаблонно брался горячо всех убеждать остаться после смены хотя бы только для того, чтобы сделать задел на будущее. Оставались на сверхурочную и наваливались. Привычно было. Да и зачем отказываться от традиции, суть которой – трудовые будни и одновременно праздник. Ибо выпивка тоже была неустранимой традицией. За водкой снаряжали, конечно, самого молодого. Начальство и без того-то могло только уговаривать и воспитывать, а уж в день «штурма» исчезало из поля зрения. У них тоже там где-то свое застолье. Ну а первого числа в цехе никого. Все в отгулах.
Из других бригадников припоминаются Корнеев, Зыков, Милочкин. И еще кузьма Фирсов. Этот запомнился вместе с именем. Да и как не запомнить, когда угодно было судьбе-злодейке распотешить однажды весь сборочный цех его злоключениями и даже целым их наплывом.
Началось в тот день его первое попадание в немилость судьбы еще в момент предстартовой пятиминутки. На этот раз не начальник цеха, а сам главный инженер и подполковник по имени, точно помню, Владимир Ильич уделил внимание технике безопасности.
— Вот я, ребята, уже много раз видел, как вы проверяете соосность отверстий пальцем. А вдруг сорвется, придавит, а то и покалечить может. Надо ломиком.
И только он это произнес, Кузьма, который уже взялся за его спиной прикреплять к раме задний мост с рессорами, именно в этот момент взревел с упоминанием матерей, чертей и чего-то там еще. Рессора – пружина мощная, на ней весь грузовик держится. На раме кронштейн с дыркой, на рессоре втулка. Совместить надо и вставить болт толщиной с черенок лопаты. Сорвалось что-то там и палец бедняги Кузьмы оказался зажатым вместо болта.
— Вот так, и голову сунешь и голову оторвет! Сколько раз вам всем говорить надо? — Тот трепыхается, как мотылек, а этот добросовестно распекает его и тоже в хороших выражениях.
Грузовика тут пока еще не было. На сборочном конвейере только два моста с рессорами и наброшенная на них рама. Мотор и прочие детали еще только предстояло устанавливать. Тяжести пока еще не было, перекосилось как-то и прищемило. В санчасти перевязали палец и отправили. Не давать же больничный лист только из-за того, что где-то придавило и поцарапало. По пальцам и без того всем то и дело перепадало: то гаечный ключ сорвется при затягивании где-нибудь в труднодоступном месте, то молотком не совсем ловко орудовал, то еще что.
Следующее его испытание суровый рок, беспощадный даже в своих юмористических проделках, устроил в тот же день к концу смены, когда все уже собирались переодеваться и расходиться. Ему предстояло установить на самосвал подъемник, который опрокидывает кузов. Работа не более чем на десять минут. Задрал тельфером кузов повыше и вставь пневматическое устройство, закрепив его там болтами, да не забудь подсоединить шланги. По технике безопасности полагалось еще подпирать задранный кузов ломом. Мы все игнорировали эту шестигранную железяку длинной чуть ли не в два роста. Но на этот раз наученный горьким опытом Кузьма решил технику безопасности соблюдать. Этим-то ломом его и перетянуло по пояснице, когда он кудесничал, склонившись над устройством.
Я как раз заканчивал крепить кардан. В цехе уже почти никого и не оставалось.
— Юрка, пойди, установи подъемник, — промычал бедолага, с мученической гримасой и рукой на пояснице, приближаясь в позе низкого поклона.
— Кузька, отстань, не видишь, убегаю.
Но дело оказалось серьезным. На этот раз попал он даже в больницу и на костылях, потому что радикулит у него как-то сказался. И там уже через несколько дней его ждало последнее приключение, в котором сплелось столько всякого, что не иначе как сам сатана сводил все в одно происшествие. Рассказал он это мне, напарнику, как-то при хорошем настроении на перекуре.
Ему, отцу двоих детей, вдруг вздумалось подсмотреть за женщинами в замочную скважину. Да еще и на костылях. Не знаю, успел он хотя бы мельком что углядеть, но получить в лоб дверью досталось и даже крепко. Как раз выходила в белом халате увесистая и прокуренная главврач и так двинула болезненно любопытного, что костыли не просто выпали из рук, но даже отлетели. Я, говорит, так и поплыл по паркету, костыли в одну сторону, я в другую. В общем еще и сам кувыркнулся в каком-то замысловатом сальто. Тот полет, получи он известность, несомненно затмил бы и первый спутник и Гагарина.
— Вон отсюда! – Взревела разъяренная докторша. Вон сейчас же! Мерзавец, наглец. Чтоб духу твоего не было!
Выгнали и даже костыли отобрали. Озорство им двигало или любопытство, поди теперь разбери. Но передавал он те события, щурясь в усмешке.
Сентябрь 2021 г.