Изволь служить моей святыне? (ч. 2)
Утвердилась я в истинах из породы горних и вышних сразу и окончательно и потому собралась обратиться к теме, которой никогда не интересовалась. Моя луноликая повелительница не замедлила тут же отреагировать.
— Ты про двуногих, а помнишь, появились пирамиды?
– Ну было, у приматов, кажется, ну и что?
– Нет, попозже. Воли им дано побольше, так и творят – червякам и букашкам не продохнуть, а это значит и всей природе.
— От небес за верховного у них там и Брахма, и Будда, и Иегова.
— Да это только имена разные. Званий у него не перечесть. Я вникала как-то. А одного, хоть и небесного, ты не знаешь, потому что он от них, вознесенный только. Его почитатели именуют его Христом и эти, пожалуй, из самых негодных будут. Вникни и увидишь.
– Да и другие, думаю, не лучше. Замечала временами и я тоже. Наделили эту чванливую живность волей, так они ее и вливают в жажду, и хватку, да и творят больше всего пакости своим же собратьям, можно сказать, только тем и заняты.
— Первым делом их вознесенный на небеса Пастор взялся вложить в них: коль дано вам, так сами при случае и исправляйте. Коль досталось тебе искупать вину, хоть прямо свою, хоть вкупе с иными, так прими даже и муку, не ропщи, раз уж нравственность обязывает.
— Ну да, какая ж свобода и воля, когда все предопределено и промахнуться не можешь.
— Правда, среди этих же самых негодных се же появилось то, что можно назвать учением.
— Это что Веды или какой-нибудь коран или еще что?
— Да нет, ти все только в отрывках да иносказаниях. А тут нашлась светлая голова именем Августин вник глубоко и изложил полно в теоретически развернутой форме. Кто из них отважился бы сказать, что бог потому и всемогущ, что не все может. А тут простое пояснение: бог не может что-то забыть, не может исчезнуть, не может обманываться, не может бывшее сделать не бывшим.
— Ну да, это как и у нас, мы совечны, а все же ты меня сотворила. Только я думаю, им это не втолкуешь.
— А те вместо того, чтобы поменьше имя Господа упоминать да плодами от своих начинаний светиться, только и знают, что просят милости как-будто не понимают, что ему, чтобы сделать какое бы то ни было исключение из правила, самому каждый раз на крест взойти.
— Ну так и сходил бы еще раз на тот же крест, чтобы на этот раз обещанное искупление искупить. Чего проще?
— Да вот не отступает: обижать не хочется.
— Ну это-то знаю уже, постигала и прониклась. Вот уж кому досталась стезя! Только то и остается, что страдает лучше всех в мироздании, тем и восхищает, полагаю, даже какие-то загалактические дали.
— Вот, вот и все из-за них. Не один вроде ты живешь, а эти уже замахиваются дальше некуда. «И будешь ты сама служить моей святыне иль я с лица Земли исчезну навсегда».
— Даже так? Это про природу-то? О, силы запредельные!
— Ну да, дескать, «слепа ты и глуха в своей красе суровой». Его величество Светоносец, по всему видать, взялся вколотить в них, кто кому должен служить. Начал с одной большой страны.
— А да я тоже вникала. Холода, веками до нового урожая не хватает, по весне также веками дохнут от всяких хворей, а за голод не считается. Зато самосожжение в ходу, так всей деревней и возносятся на небеса с дымом и копотью.
— Так ведь и зарывают себя в землю живыми тоже. Один только остается, который последних засыпает. А в их схватках меж собой и террористы у этих тоже не как у иных, сами погибают вместе с жертвой. Этих вообще-то можно было бы к червякам приравнять.
— А что там запредельные дали подумывают?
— Не, я к межзвездному запределу не обращаюсь. Светоносец и тот избегает к иным измерениям заглядывать. Межзвездье с его загалактическими далями еще куда ни шло, а те инстанции не для нас. Ляпнешь что-нибудь не так про то, как и кому они занадобились, сошлют на какую-нибудь Венеру, жарься там, как на вулкане. Забудешь и про прохладу, и про тишину, и про уют.
— А и верно, мы с тобой скромные обладатели свободы, вносим свою лепту в бытие, тем и счастливы. С нами еще и добрый Дождик да всегда молчаливая Прохлада. Никого нам больше не надо.
— Да мы с моей подружкой Прохладой, заявился со своим мнением и Дождик, готовы и духоту потерпеть. А вот что до них, надо же им переполненным самодовольством показать, наконец, кто жизнь, а кто плесень!
— Плесень – это тоже жизнь и тоже беречь надо, но только крошечная частичка в ней.
Июнь 2023 г.