О пытках в зигзагах истории (ч.3)

21-й век. О пытках в полиции и тюрьмах откровеннее и чаще всего говорится в американских детективах и кино, то есть там, где преступность и наркомания прямо-таки хлещут через край. Оружие у полицейских здесь всегда стреляет и стреляет результативно. Майкл коннелли, «Потаенный свет». Есть там о распре между ФБР и полицией. Сотруднику ФБР надо добиться сведений от полицейского, полностью парализованного в результате ранения и потому он «был неспособен даже пальцем пошевелить» и дышал только благодаря трубкам. Встретив упорное молчани, агент ФБР усмехнулся и выдернул дыхательные трубки из ноздрей несчастного. «Глаза Кросса расширились, он жадно, как рыба, выбрашенная на берег, глотал воздух… Он пытался заговорить, но ему не хватало воздуха». Агент злорадно ухмылялся: «Ну как, будем беседовать?»». В детективной литературе других западных стран лишь кое-где можно натолкнуться на брошенные вскользь замечания насчет выбивания показаний из арестованных. В российских детективных произведениях иной следователь, дабы иметь повышенный процент раскрываемости преступлений, может тайком от начальства надеть на голову арестанта полиэтиленовый пакет, дабы перекрыть кислород и развязать ему язык.

Нам представляется совершенно очевидным, что все еще действующий у американцев способ обвинения через институт присяжных давным давно устарел. Оправданный на старте современной уголовной полиции, когда европейское законодательство допускало даже самосуд, поскольку надежных средств раскрыть злодеяние во всех подробностях не существовало. Но теперь-то и днк, и отпечатки, и всякие анализы позволяют выдвигать обвинение только строго однозначно доказанное. А тут вердикт выносится в пользу более убедительной версии, на взгляд группы благонадежных сограждан. Прокурор и адвокат вовсю стараются повлиять на настроение присяжных – последняя стадия падения системы правосудия. Не так ли? Нелишне также упомянуть и все разрастающуюся практику защиты свидетеля после суда. Во все времена после завершения судебного разбирательства свидетель не интересовал даже профессиональных преступников. Иное дело доносчик. Легко догадаться, что тут кто-то из близких за хорошую плату втираются в доверие и потом на суде выдает.

Вот и получается, что умонастароения в пользу самосуда остаются у населения в большом ходу, как в ранее упоминавшемся детективном романе Спилейна «Месть – мое личное дело» : «Плевать мне на все законы: я хочу видеть, как растекается по полу кровь этих подонков, отнимающих жизни у честных людей». Опытный частный детектив твердо придерживается убеждения, что судебное разбирательство в их стране способно только избавлять преступников от наказания с помощью насквозь продажных деятелей системы правопорядка. И для американских детективов характерно также, что здесь одна только угроза кому бы то ни было быть обвиненным в преступлении заставляет любого позеленить от страха или злобы. Еще бы не опасаться, когда судебная дискуссия больше похожа на склоку. Неужели надо объяснять, что колесики общественных механизмов тоже ржавеют? Первое, что отличает законодательство, стараниями законодательной ветви власти здесь все течет и все изменяется, так что в одной и той же системе правопорядка нельзя отсидеть дважды. Консерватизм в этой сфере деятельности может быть только вредоносным.

Давно пора признать и за адвокатом обязательство защищать своего клиента только от судебного произвола, но он невправе скрывать его преступные деяния. Взвоют, конечно, всякого рода богатеи от такого нововведения, однако общество может только выиграть, введи хоть завтра чтоб и адвокат тоже, как и вообще всякий гражданин, служил законности и справведливости и пресекал злодейство, от кого бы оно ни исходило. Точно так же можно хоть с завтрашнего дня внедрить всюду и принцип гулага, то есть отделять арестантов, которые не желают жить в подчинении у преступных вожаков и потому живут в отдельных помещениях. В свое время превращение у нас изоляционной тюремной системы в воспитательную дало достижения вроде всемирно известной системы А. Макаренко,когда преступный мир отличался необыкновенной спайкой, в нем были свои ритуалы, а оказавшиеся на воле уголовники обязательно отчитывались перед шайками, как они помогали в тюрьме вожакам поддерживать их порядки. А к семидесятым годам эта работа привела к практически полной ликвидации профессиональной преступности.

            –..–

Четвертовать, сажать на кол

Законом мир считал.

Но вот прогресса ход привел,

Что мир добреть начал.

Вот только шествие во мгле —

То вверх, то заплутал.

Разрыв в богатствах – рост во зле

Похуже, чем провал!

Ноябрь 2022 г.